Изя Герштейн в Хайфе

Изя Абрамович Герштейн, народный артист Кыргызской ССР, заслуженный деятель искусств республики, посвятил 50 лет своей жизни кыргызскому документальному кино. А по сути дела, республике и ее людям.  Его фильмы “Мыс гнедого скакуна”, “Прощай, мельница”, “Чингиз Айтматов”, созданные полвека назад, вошли в сокровищницу мирового кинематографа.

Короткометражный фильм Герштейна об Айтматове ("Чингиз Айтматов", 1968) открыл своеобразный цикл документальных фильмов, снятых впоследствии режиссерами разных студий и стран, посвященных писателю. Нынче в моем личном списке насчитывается дюжина лент об Айтматове. Фильм Изи Абрамовича был приурочен к сорокалетию Чингиза Торекуловича. В двадцатиминутной лирико-эпичной ленте Герштейну удалось представить образ писателя интеллигентно-сдержано, и вместе с тем - объёмно-концентрировано. С одной стороны, мы видим Айтматова в привычном образе писателя-трибуна и писателя - старшего товарища студенческой молодежи. Во вступительной интродукции  режиссер использует поэтичный закадровый текст, чтобы лаконично представить основные события биографии вступившего в пору зрелости Айтматова, ставшего в оттепельные шестидесятые всемирно известным.  

Кадр из фильма "Чингиз Айтматов", реж. Изя Герштейн, 1968

С другой стороны, Герштейн увековечил на кинопленке две уникальные встречи Айтматова с Толгонай-апа и Танабаем-ата, прообразами героев повестей «Материнское поле» и «Прощай, Гульсары». Эти встречи случились во время пребывания писателя на малой родине – в селе Шекер в Таласской области. Он с искренней радостью общается с земляками, прогуливается со своими тётушками Карагыз-апа и Гуляим-апа, старается успокоить безутешную Толгонай-апа, которая ждет – не дождется с фронта своего мужа и сыновей, лихо скачет верхом на гнедом иноходце Гульсары, и слушает, как поет Танабай.

Кулмат Болотов, герой фильма "Мыс гнедого скакуна", реж. Изя Герштейн, 1966

Между фильмами «Мыс гнедого скакуна» и «Прощай, мельница» двенадцать лет. Второй смотрится как продолжение первого, как сиквел, ибо, кажется, что герои обоих фильмов – Кулмат и Насыр – братья, хотя, вероятно, они никогда не были знакомы. Тем более, что старик Кулмат – молодой отец, у которого одиннадцать детей, старший из них – подросток, а младший еще на руках. Визуально Кулмат выглядит лет на пятьдесят пять. А жена у него молодая – лет тридцати. Очевидно, что это второй брак Кулмата. Но режиссер, будучи деликатным человеком, не затронул вопроса о столь позднем отцовстве Кулмата. Старик Насыр уже вырастил детей, отправил в город, и продолжает жить в горах Нарына со своей женой Сайрой, чтобы облегчить быт своих односельчан.

Если сравнивать, как живут и работают два старика – Кулмата и Насыра – то жизнь Насыра кажется более насыщенной и интересной: он и мельник, и народный целитель, и интересный, остроумный рассказчик, всерьёз заботится о своем здоровье, да и с женой прекрасно ладит.

Кулмат – маячник на Иссык-Куле, его рабочее время начинается поздним вечером: ночью раза три он встает и зажигает лампу – дает сигнал проходящим кораблям. Все остальное время занят ведением домашнего хозяйства: картошку сортирует, с домашним скотом возится, детишек воспитывает.

Фильм «Мыс гнедого скакуна» снят пятьдесят семь лет назад. Рассказ от имени Кулмата ведет диктор, Кулмат видимо понимает русский язык, но не очень хорошо на нем говорит. Тогда как Насыр из картины «Прощай, мельница» (снята сорок шесть лет назад) о себе и своей жизни ярко, заразительно рассказывает сам, на русском языке, пусть и с сильным акцентом, неправильно строя предложения, что придает его речи особенность и очарование.

Кажется, что сегодня уже никто не снимает документальное кино, так как снимал Изя Герштейн. Его фильмы мы воспринимаем, как документ ушедшей эпохи, а в них запечатлены своеобразные истории простых тружеников. Режиссеру удалось запечатлеть жизнь в кыргызской глубинке такой, какая она была в середине прошлого века.

Гульбара Толомушова