Я уйду еще вглубь нашей истории, в начало девятнадцатого века, когда жили и творили известные кыргызские поэты, мыслители, пророки Калыгул и Арстанбек… Недавно президент Саркози сделал заявление, по которому Франция должна отказаться от автомобилей и ходить пешком. Еще несколько лет назад, будучи во Франции тогдашний президент США Клинтон сказал на одной из встреч со студентами (а мой сын учился во Франции и был на той встрече): «Представьте себе, что станет с землей, если каждый гражданин полутора миллиардного Китая заимеет машину? Глобальная экологическая катастрофа!» Государственные мужи начала двадцать первого века бьют тревогу, хотя впервые забили тревогу кыргызские просветители начала девятнадцатого века Калыгул и Арстанбек. В то время, когда мировая философская мысль ничего не говорила о кризисе, об этом говорили кыргызские пророки, причем их трактаты были не религиозного характера, а скорее как поэтически-философское предупреждение. И если вернуться в 60-е годы прошлого столетия, то можно сказать, что кыргызские режиссеры-шестидесятники стояли на верном пути, ибо наивное кыргызское уличное кино такими фильмами, как «Небо нашего детства» Толомуша Океева, «Выстрел на перевале Караш» Болота Шамшиева, «Белые горы» Мелиса Убукеева - предрекло кризис цивилизации. Уникален путь исторического движения кыргызского кино от наивных первых короткометражных фильмов («Это – лошади» Океева, «Манасчы» Шамшиева, «Река гор» Убукеева), и следом снятые ими полнометражные фильмы сразу вошли в фонд мирового кино. Как это может быть? Как это может произойти, чтобы в первых дебютных фильмах молодые режиссеры задали основную тему, которая стала пророческой для кинематографа двадцать первого века. Мы сейчас в начале двадцать первого века начинаем осознавать силу, мощь и проникновенную философскую глубину кыргызского кинематографа. И кыргызское киночудо – это не экзотика. Это не просто чабан в белом колпаке, баранов погоняющий, верхом сидя на лошади, поющий о том,  что видит вокруг. Все познается в сравнении, если мы сравним другие фильмы того времени с кыргызскими вышеупомянутыми лентами, то поймем, что уровень оценки наших картин был занижен.

Вопрос. Почему?

Б. Шамшиев. Я выскажу, возможно, крамольную мысль: кыргызское кино не просто проявило себя и заявило себя на мировом уровне, оно было в авангарде недостаточно оцененным западной и советской критикой. Я думаю, что здесь никто не виноват. Любое большое великое видится на расстоянии. Лицом к лицу лица не увидать. Нужно отойти на какое-то расстояние, чтобы оценить. Это пригорок, холм или это вершина. Сверкающая белая вершина. Я могу твердо совершенно сказать, что истина находится в области, для кого-то может быть мистической, а для меня абсолютно ясной. Земля Кыргызстана - Ала-Тоо или Алланын Тоолорун – Страна Божественных гор. Это сидит в кыргызской нации внутри, ведь сокровенные знания интуитивно даются. «Выстрел на перевале Караш» я снимал как в тумане. У меня не было никакой профессии, я ничего не знал, куда что ставить, просто ставил что-то куда-то, заставлял артистов двигаться автоматически. Я написал сценарий за один месяц. А на втором месяце съемок мне монтажер сделал замечание: «Болот Толонович, почему Вы снимаете не по сценарию?»  Я посмотрел в сценарий, и с ужасом подумал, что я-то не заглядываю в сценарий, он у меня весь в голове! Спросите сейчас у любого режиссера – никто в голове сценарий не держит. Сценарий же объемный. О чем это говорит? Это говорит о том, что в кыргызской генетике есть такая мощь, которая еще не изведана, которая должна стать пристальным объектом научного изучения. Откуда у кыргызов такое свойство, когда вдруг потоком начинает литься некое сокровенное послание? Вот, например, Айтматов – он манасчы, причем манасчы прозы. Я с ним работал на «Белом пароходе», он по моей просьбе написал одну страницу. Я смотрю – бумага в нескольких местах порванная. Я спрашиваю: «Чингиз Торекулович! А почему бумага порванная?» Он отвечает: «Я пишу не карандашом, а ручкой. А ручка острая же!» Он быстро пишет, старается быстрее записать мысли, и бумага рвется под ручкой. То есть человек работает на вдохновении. Пришло вдохновение, и он написал. Нет вдохновения – будет ходить, и ничего писать не будет. Это не Лев Толстой, который четырнадцать раз переписал «Войну и мир».

Реплика интервьюера. Талант от бога!

Б. Шамшиев. Совершенно верно. Но бог каким образом наделяет человека талантом? И вообще, бог – кто он? Пока мы не познаем фундаментальность кыргызского сознания, не сможем ответить на этот вопрос. Вот поразительный факт: академик Азиз Салиев, сорок лет тому назад написал философскую работу, которую до сих пор никто не понял. «Как рождается мысль?» Казалось бы это абсолютно иррациональная вещь. А он попытался это сформулировать. Кыргызское кино, в чем оно было сильно? В том, что оно не было провинциально, не было местечковым. Сами авторы, которые пришли в кино 60-е годы, думали в планетарном масштабе. Планетарное мышление – это не просто выскочки, зазнайки, которые говорят: «Нам этого мало, подайте нам улицу…» (как некогда Маяковский). Нет. Это потребность естественная. Иначе не могли думать, иначе не могли видеть. Это говорит о первозданности. Свой фундамент был заложен в Окееве, был заложен в Шамшиеве, был заложен в Убукееве…

Фотографии Стамбулбека Мамбеталиева

Публикацию подготовила Гульбара Толомушова

P.S. Инициатором встречи в КТУ "Манас" выступил Стамбулбек Мамбеталиев  (ныне преподаватель), который тогда готовил исследовательскую работу по теме «Кино и литература» и устраивал беседы с известными кыргызскими кинематографистами.