Три года назад – 13 февраля 2013 года в израильском городе Хайфа скончался Изя Герштейн (родился в Киеве 22 июня 1923), знаменитый кыргызский режиссер-документалист.

28 февраля 2016 года в канадском городе Торонто в рамках фестиваля еврейской культуры «От Азой!» - «Вот так!» (на идиш) запланирована памятная презентация «В горах мое сердце. Изя Герштейн – 50 лет в кыргызском кино», которую проведет сын режиссера, журналист и документалист - Александр Герштейн.

«Я хочу рассказать о том, как парень из бедной еврейской семьи, чудом спасшейся от Холокоста, обрел в Кыргызстане родину, и посвятил всю жизнь тому, чтобы понять, впитать и попытаться раскрыть миру философию народа, ставшего для него родным» - рассказал Герштейн-младший в деловой переписке.

В рамках презентации будут представлено несколько фильмов режиссера: «Мыс гнедого скакуна» (1966), «Чингиз Айтматов (1968), «Прощай, мельница» (1978). 

Александр Герштейн

Короткометражный фильм Герштейна об Айтматове открыл своеобразный цикл документальных фильмов, снятых впоследствии режиссерами разных студий и стран, посвященных писателю. Нынче в моем личном списке насчитывается дюжина лент об Айтматове. Фильм Изи Абрамовича был приурочен к сорокалетию Чингиза Торекуловича. В двадцатиминутной лирико-эпичной ленте Герштейну удалось представить образ писателя интеллигентно-сдержано, и вместе с тем - объёмно-концентрировано. С одной стороны, мы видим Айтматова в привычном образе писателя-трибуна и писателя - старшего товарища студенческой молодежи. Во вступительной интродукции  режиссер использует поэтичный закадровый текст, чтобы лаконично представить основные события биографии вступившего в пору зрелости Айтматова, ставшего в оттепельные шестидесятые всемирно известным.   

Кадр из фильма "Чингиз Айтматов", реж. Изя Герштейн, 1968

С другой стороны, Герштейн увековечил на кинопленке две уникальные встречи Айтматова с Толгонай-апа и Танабаем-ата, прообразами героев повестей «Материнское поле» и «Прощай, Гульсары». Эти встречи случились во время пребывания писателя на малой родине – в селе Шекер в Таласской области. Он с искренней радостью общается с земляками, прогуливается со своими тётушками Карагыз-апа и Гуляим-апа, старается успокоить безутешную Толгонай-апа, которая ждет – не дождется с фронта своего мужа и сыновей, лихо скачет верхом на гнедом иноходце Гульсары, и слушает, как поет Танабай.

Кулмат Болотов, герой фильма "Мыс гнедого скакуна", реж. Изя Герштейн, 1966

Между фильмами «Мыс гнедого скакуна» и «Прощай, мельница» двенадцать лет. Второй смотрится как продолжение первого, как сиквел, ибо, кажется, что герои обоих фильмов – Кулмат и Насыр – братья, хотя, вероятно, они никогда не были знакомы. Тем более, что старик Кулмат – молодой отец, у которого одиннадцать детей, старший из них – подросток, а младший еще на руках. Визуально Кулмат выглядит лет на пятьдесят пять. А жена у него молодая – лет тридцати. Очевидно, что это второй брак Кулмата. Но режиссер, будучи деликатным человеком, не затронул вопроса о столь позднем отцовстве Кулмата. Старик Насыр уже вырастил детей, отправил в город, и продолжает жить в горах Нарына со своей женой Сайрой, чтобы облегчить быт своих односельчан.

Если сравнивать, как живут и работают два старика – Кулмата и Насыра – то жизнь Насыра кажется более насыщенной и интересной: он и мельник, и народный целитель, и интересный, остроумный рассказчик, всерьёз заботится о своем здоровье, да и с женой прекрасно ладит.

Кулмат – маячник на Иссык-Куле, его рабочее время начинается поздним вечером: ночью раза три он встает и зажигает лампу – дает сигнал проходящим кораблям. Все остальное время занят ведением домашнего хозяйства: картошку сортирует, с домашним скотом возится, детишек воспитывает.

Фильм «Мыс гнедого скакуна» снят ровно пятьдесят лет назад, и рассказ от имени Кулмата ведет диктор, Кулмат видимо понимает русский язык, но не очень хорошо на нем говорит. Тогда как Насыр из картины «Прощай, мельница» (снята тридцать восемь лет назад) о себе и своей жизни ярко, заразительно рассказывает сам, на русском языке, пусть и с сильным акцентом, неправильно строя предложения, что придает его речи особенность и очарование.

Изя Герштейн в Хайфе, 2004 год

Кажется, что сегодня уже никто не снимает документальное кино, так как снимал Изя Герштейн. Его фильмы мы воспринимаем, как документ ушедшей эпохи, а в них запечатлены своеобразные истории простых тружеников. Режиссеру удалось запечатлеть жизнь в кыргызской глубинке такой, какая она была в середине прошлого века.

Гульбара Толомушова, Бишкек

Смотрите на сайте "Вечернего Бишкека" здесь